Одной из главных причин является страх неизвестности. Любое изменение выводит нас из привычной зоны комфорта, что вызывает тревогу. С эволюционной точки зрения наш мозг «настроен» настороженно относиться к новому: «с древней перспективы наш мозг запрограммирован предпочитать распорядок и стабильность» ​verywellmind.com, ведь для наших предков резкие перемены могли означать опасность или потерю безопасности. Поэтому небольшой страх перемен – это нормально, он буквально заложен в нашу биологию​ verywellmind.com.
Помимо врождённой настороженности, люди часто боятся конкретных последствий перемен. Страх неудачи – распространенный тормоз: человек тревожится, что у него не получится, и тогда поражение принесёт боль или стыд. Избегая действия, он как бы старается предотвратить разочарование. С другой стороны, парадоксально, существует и страх успеха – опасение, что с успешными переменами придут новые ответственности, ожидания окружающих или даже зависть, с которыми не удастся справиться. В итоге все эти страхи подпитывают сопротивление изменениям, побуждая нас откладывать решения, придумывать оправдания или вообще отказываться от возможностей. Зона комфорта, даже если она сопряжена с неудовлетворённостью, кажется безопаснее, ведь там всё знакомо. Человек предпочитает привычное статус-кво неизвестному будущему – психологи называют это явление статус-кво предубеждением (неосознанным предпочтением оставлять всё как есть). Таким образом, страх перемен – будь то страх потерпеть фиаско или страх выйти на новый уровень – зачастую удерживает человека от шагов вперёд.

Даже когда сознательно мы хотим изменений, на бессознательном уровне могут скрываться убеждения и эмоциональные блоки, которые тормозят прогресс. В нас заложены глубинные представления о себе и мире – так называемые ядровые убеждения. Если эти мысли негативны («у меня ничего не выйдет», «я недостоин лучшего», «мир неблагоприятен»), они становятся самоисполняющимися пророчествами, ограничивая наши возможности. Мы склонны принимать такие самоограничивающие установки за факты и цепляться за них как за спасательный круг, даже если объективно они ошибочны​psychologytoday.com. По сути, человек сам ставит себе психологические барьеры, часто не осознавая этого.
С точки зрения психоанализа, сопротивление переменам объясняется работой защитных механизмов психики. Ещё Зигмунд Фрейд описывал феномен «сопротивления» в терапии – когда пациент бессознательно препятствует позитивным сдвигам, чтобы не сталкиваться с болезненными переживаниями или воспоминаниями. Как отмечал Карл Юнг, люди используют сопротивление как психологическую защиту, чтобы избежать столкновения с тревожащим бессознательным материалом ​ronmci.medium.com. Внутри личности может идти конфликт: сознательное желание роста вступает в противоречие с подсознательными страхами и установками. Это противоречие проявляется в виде прокрастинации, нелогичных отказов от возможностей, саморазрушительных поступков или рационализаций (убедительных объяснений, почему сейчас «не время меняться»). Индивид как будто сам себе ставит палки в колёса, часто не понимая, почему он это делает.
Транзактный анализ предлагает родственную концепцию – идею «жизненного сценария». Это бессознательный план жизни, сформированный в детстве под влиянием отношений с родителями и окружением. По словам основателя ТА Эрика Берна, мы часто проживаем жизнь согласно сценарию, который не до конца осознаём, но который диктует наши цели, ценности и пределы притязаний​optimumjoy.com. Например, если в детстве человеку внушили, что он «ничего не добьётся», во взрослом возрасте он может бессознательно следовать этому сценарию, избегая перемен к лучшему, даже когда возможности есть. Таким образом, устоявшиеся подсознательные убеждения и сценарии порой словно держат нас на невидимом поводке, не давая вырваться из привычных рамок.
Важно отметить: такие внутренние барьеры универсальны – практически у каждого есть те или иные ограничивающие убеждения или страхи в подсознании. Осознание их – первый шаг к тому, чтобы ослабить их влияние. Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) прямо работает с выявлением и изменением деструктивных мыслей: терапевты учат замечать автоматические негативные мысли и оспаривать их, переписывать их на более адаптивные. Постепенно негативные установки можно «перепрограммировать», но до тех пор они остаются серьёзным скрытым препятствием для любых изменений.

Иногда человек не решается менять жизнь не из-за страха будущего, а из-за горького прошлого опыта. Если в прошлом повторялись попытки и неудачи, или жизнь наносила удары, возникает феномен выученной беспомощности. Этот термин введён психологом Мартином Селигманом, чьи эксперименты показали: если субъект сталкивается с неподконтрольными ему стрессовыми ситуациями, он учится чувствовать себя беспомощным и перестаёт пытаться что-то изменить ​betterup.com​betterup.com. Иными словами, когда всё равно ничего не получается, формируется убеждение «от меня ничего не зависит».
У людей выученная беспомощность проявляется как сочетание низкой самооценки, пассивности и убеждённости в собственной неэффективности ​psychologytoday.com. Человек может искренне хотеть лучшей жизни, но глубоко внутри не верит, что способен повлиять на ситуацию. В результате он может даже не предпринимать усилий – не потому, что ленив, а потому, что не видит смысла стараться. К сожалению, это лишь укрепляет застой: без попыток нет и шансов на успех, и это дальнейшее отсутствие прогресса подтверждает ложную мысль о собственной несостоятельности.
Кроме того, прошлые травмы и неудачи могут подорвать такую важную вещь, как чувство самоэффективности – веру человека в свою способность достигать целей. Постоянные поражения или критика прививают ощущение «у меня никогда не получится, сколько ни бейся». Со временем формируется своего рода пессимистичный стиль мышления, при котором любые попытки видятся бесполезными. В таком состоянии искреннее желание перемен тонет в болоте неверия в себя. Теория выученной беспомощности также связана с понятием внешнего локуса контроля – когда человеку кажется, что контроль над его жизнью полностью во внешних обстоятельствах, а не в его собственных руках ​betterup.com. С таким мировоззрением трудно проявить инициативу для изменений.
Эта проблема достаточно распространена. Многие из нас, потерпев серию неудач (будь то в отношениях, карьере или попытках бросить вредную привычку), начинают сдаваться заранее, ожидая очередного провала. Психотерапия помогает преодолеть выученную беспомощность, показывая человеку, что опыт может быть другим: через постепенные успешные шаги, поддержку и переосмысление прошлого люди заново учатся верить в себя. Но до тех пор прошлые поражения висят тяжёлым грузом, не позволяя двинуться вперёд, даже если новое будущее манит.

Наше повседневное поведение во многом определяется привычками, и это ещё одна причина стойкости старого уклада жизни. Привычка – это действие «на автопилоте», закрепившееся через многократное повторение. Мозг экономит энергию, автоматизируя частые действия, поэтому нам проще повторять старые шаблоны, чем осваивать новые. Исследования показывают, что почти половина наших действий каждый день происходит в одно и то же время и месте, по привычному шаблону ​today.duke.edu. Мы можем думать, что сознательно принимаем решения, но на деле часто просто следуем давно проложенной колее: утром рука сама тянется к телефону, придя с работы – автоматически включаем телевизор, почувствовав стресс – съедаем сладкое. Привычное поведение запускается триггерами окружения или настроения, минуя осознанный выбор.
Из-за этого разорвать порочный круг привычек очень сложно. Как отмечает психолог Венди Вуд, когда сформирована устойчивая привычка, требуются волевые усилия, чтобы подавить автоматическую реакцию; если силы воли или энергии не хватает, человек склонен повторить то, что делал всегда ​today.duke.edu. Новое поведение поначалу требует постоянного контроля, внимания, напряжения воли. Это утомляет. Стоит отвлечься или устать – и старый паттерн тут же берёт верх. Так, пытаясь начать заниматься спортом по утрам, мы можем выдержать несколько дней, пока есть энтузиазм, но в первый же трудный день автоматически нажимаем «отложить будильник» и возвращаемся ко сну, потому что привычка спать дольше побеждает.
Кроме того, привычки часто связаны с немедленным вознаграждением, тогда как плоды перемен отложены во времени. Например, привычка пролистывать ленту в соцсетях перед сном даёт мгновенное расслабление, а замена её на чтение учебника английского – напротив, требует усилия сейчас ради результата в будущем. Человеку свойственно переоценивать сиюминутный комфорт и недооценивать долгосрочную выгоду, из-за чего новые полезные привычки не закрепляются.
Таким образом, поведенческая инерция удерживает нас в старых рамках. Привычки словно вросли в нас, стали частью распорядка дня, окружающей обстановки, даже самоощущения. Их изменение требует не только мотивации, но и перестройки этого окружения и условий. Недаром специалисты по изменению поведения советуют «менять обстановку, а не полагаться только на силу воли»: убрать из дома нездоровую еду, завести будильник в другом конце комнаты, ограничить доступ к отвлекающим устройствам ​time.com​today.duke.edu. Без таких мер одной силы намерения часто недостаточно, ведь устоявшиеся привычки постоянно тянут обратно к старому образу жизни.

Человек не существует в вакууме – наши попытки измениться происходят под влиянием окружения, как физического, так и социального. Сама среда может либо поддерживать перемены, либо мешать им. Например, привычная обстановка полна триггеров старого поведения ​today.duke.edu. Если вы всегда ели пончики за утренним кофе на кухне, то находясь на этой же кухне в то же время дня, будет очень трудно удержаться от прежнего поведения – интерьер и ситуация буквально толкают к повторению шаблона. Многие зависимые люди замечают, что старые места и атрибуты «включают» старые привычки. Потому смена окружения нередко способствует переменам – есть даже исследования, что студенты, переехавшие в новый кампус, легче избавлялись от определённых привычек, потому что не было прежних устойчивых ассоциаций, вызывавших автоматическое поведение.
Ещё более значимую роль играет социальное окружение – семья, друзья, коллеги. Наши близкие могут как вдохновлять нас на рост, так и (сами того не желая) тянуть назад. Социальные связи дают поддержку или сопротивление: если ваш партнер, друзья и родственники разделяют стремление к переменам, подбадривают и помогают – шансы на успех значительно выше. Социальная поддержка вообще является ключевым фактором успеха в изменении поведения, сильно влияя на мотивацию и вовлечённость человека ​sweetinstitute.com. Однако часто случается наоборот: окружение привыкает к старой роли человека и бессознательно сопротивляется тому, что он меняется. Это может выражаться в скептических комментариях («очередная диета? сколько ты продержишься?»), в соблазнении вернуться к старому («да брось, пропусти сегодня тренировку, сходи лучше с нами в бар»), а то и в откровенном препятствовании («мне не нравится, что ты стал таким занятым/правильным, раньше был проще»). Близкие люди не всегда делают это из плохих побуждений – иногда они боятся потерять эмоциональную связь или изменить уклад отношений. Тем не менее, результат для пытающегося измениться – ощутимое торможение.
Кроме давления извне, присутствует и внутренний страх социальных последствий. Люди могут бояться, что станут «белой вороной» среди своих, если поменяются. Например, бросив пьянствовать, человек может почувствовать себя изолированным от прежней компании друзей. Или добившись карьерного роста, опасается вызвать зависть у коллег и разрушить дружбу. Такие опасения могут быть не до конца осознаны, но они заставляют бессознательно саботировать перемены, чтобы сохранить стабильность в отношениях. Как писал психотерапевт Росс Элленхорн, сопротивление изменениям часто служит для защиты от изменения взаимоотношений с окружающими ​zeh.media. Проще говоря, мы боимся, что «новый я» не впишется в привычный круг общения, и поэтому невольно притормаживаем свой рост.
Социальные нормы и культура тоже влияют: окружение задаёт представление о том, что «нормально». Если в коллективе не принято следить за здоровьем, то человек, решивший поменяться, не чувствует поддержки – скорее, он ощущает себя идущим против течения. Постоянно плыть против социальной нормы тяжело, и многие сдаются.
Таким образом, окружение способно как крылья, поднять нас к переменам, так и держать на месте якорем. Когда оно выступает якорем, человеку приходится не только самому грести вперёд, но и тащить за собой груз привычек, ожиданий и реакций окружающих. Неудивительно, что на это часто не хватает ресурса.

Последний, но не менее важный аспект – мотивация самого человека, точнее, внутренние противоречия в ней. Нередко бывает, что одна часть личности хочет перемен, а другая – нет. В психологии это называют амбивалентностью к изменениям – смешанными чувствами, когда одновременно присутствует и желание улучшений, и привязанность к старому. Это очень распространённое состояние. В подходе мотивационного консультирования прямо говорится: «амбивалентность по поводу изменений – нормальное явление; сопротивление – это выражение этой самой амбивалентности, а не черта характера»​ncbi.nlm.nih.gov. То есть внутри почти каждого, кто говорит «хочу поменяться», до некоторой степени живёт и противоположное чувство: а может, всё не так уж плохо, может, стоит оставить всё как есть? Особенно сильна амбивалентность, когда перемены требуют отказа от чего-то приятного или знакомого.
Помимо эмоциональной двойственности, качество мотивации играет огромную роль. Современные теории мотивации (например, теория самодетерминации) подчёркивают, что важнее не сила мотива («насколько хочу»), а его природа. Внутренняя мотивация – когда изменения действительно соответствуют глубинным ценностям и потребностям человека – намного эффективнее внешней. Если же человек стремится к переменам под давлением извне (социальные ожидания, требования партнёра, мода) или из чувства «надо, потому что так правильно», но без внутреннего отклика, то энтузиазм быстро угасает. К примеру, кто-то может пытаться бросить курить, потому что «жене не нравится» или «вообще вредно», хотя сам в глубине души не особо этого хочет – велика вероятность, что надолго его не хватит. Неудовлетворённая потребность в автономии (самостоятельности) тут играет роль: навязанные цели не дают стойкой энергии.
Также отсутствие чёткого, реалистичного плана способно подорвать даже искреннее желание. Если цель размыта («стать счастливее») или слишком глобальна и абстрактна, мотивация рассеивается – непонятно, за что хвататься, и перемены откладываются «до лучших времён». В когнитивно-поведенческих подходах отмечают, что важно разбивать цель на конкретные шаги; иначе психика воспринимает задачу как непосильную и включает избегание.
Наконец, нетерпеливость и перфекционизм могут свести на нет мотивацию. Многие ожидают быстрых и идеальных результатов – и сталкиваясь с первыми трудностями или небольшими срывами, разочаровываются: «у меня опять ничего не вышло». Это возвращает нас к обсуждавшейся выученной беспомощности и страху неудачи. Получается замкнутый круг: человек хотел как лучше, но, не достигнув совершенства сразу, теряет веру и забрасывает начатое, тем самым подтверждая свою исходную установку о невозможности изменений.
Таким образом, даже при искреннем желании, мотивационная база может быть шаткой. Внутренний конфликт желаний, недостаток осознанности своих истинных целей, ориентирование на внешние «надо» вместо своих «хочу», и нереалистичные ожидания – всё это подрывает продвижение вперёд. Человек может на словах стремиться к переменам, но психологически не быть к ним готовым. Именно поэтому в психотерапии изменения начинаются не с усилия воли, а с исследования своей мотивации: что меня держит, чего я боюсь, чего на самом деле хочу. Когда удаётся разрешить эту амбивалентность – найти личный смысл перемен и примирить внутренние «части» – движение вперёд становится гораздо реальнее.